Наверное, это возрастное. Стал замечать – и уже довольно давно – некий процесс. Процесс двухсторонний: с одной стороны, многое из некогда горячо любимой экстремально-экспериментальной музыки перестало вдохновлять и стало утомлять. С другой – кое-что из того, что раньше я определённо забраковал бы как банальное и/или «попсовое», сейчас стало нравиться. В частности, я стал слушать много новой музыки в стиле соул и фанк (например, то, что выходит на лейблах Colemine, Karma Chief, Big Crown), и мне это доставляет удовольствие. К числу этих нежданных фаворитов относится и певица Кендра Моррис, которую я впервые услышал года два назад.
Она родилась в 1981 году в Санкт-Петерсбурге (штат Флорида), относит себя к исполнителям в стиле неосоул. В юности мисс Моррис пела в окрестных флоридских барах – получалось хорошо, – а затем отправилась покорять Нью-Йорк. Там, в богемных кварталах нижнего Манхэттена, судьба свела Кендру с гитаристом Джереми Пейджем, партнёрство с которым, личное и профессиональное, продолжалось десять лет. Сначала, в 2010 году, они выпустили мини-альбом Kendra Morris. Очень симпатичный: ретропесни в духе 60-х (Ли Хейзелвуд?) с элементами соула и кантри, иногда похожие на Криса Айзека. Дэвид Линч мог бы обратить внимание. Пара записала ещё два альбома (“Банши”, 2012 год, и “Пересмешник”, 2013 год), первый из которых даже угодил во французские чарты. Но дальше дело не пошло.
В 2016–17 годах Кендра и Джереми записали альбом Babble (“Болтовня”). Чуть более коммерческий, чем предыдущие, и собравший много положительной прессы и даже призов за сонграйтерство. Хороший пример – песня Woman. Однако настоящего успеха не было, и Кендра Моррис на несколько лет переквалифицировалась в клипмейкера и бэк-вокалистку у хитовых хип-хопперов Czarface и MF Doom.